Сретение Господне

15 февраля мы празднуем Сретение Господне. Сретение — встреча. Событие, давшее начало двунадесятому празднику, в духовном отношении многомерно. Сам Божественный Законодатель как рожденный прежде всякой твари (Кол. 1: 15) и как первенец Девы (Мф. 1: 25) приносится в дар Богу. Этот символический акт является как бы началом того служения, которое на земле заканчивается великим событием: воплотившийся Сын Божий приносит всего Себя Отцу во искупление человечества, с которым ранее встретился в лице святого праведного Симеона. Встреча Бога и человека, которая произошла впервые в Иерусалимском храме, должна стать для каждого человека его личным событием. Путь спасения для каждого должен начаться со встречи Иисусом Христом как его личным Спасителем. Пока такая встреча не произошла, человек остается сидящим во тьме… и тени смертной (см. Мф. 4: 16).

В праздник Сретения Господня Церковь воспоминает важное событие в земной жизни Господа нашего Иисуса Христа (Лк. 2, 22 - 40). В 40-й день по рождении Богомладенец был принесен в Иерусалимский храм - центр религиозной жизни богоизбранного народа. По закону Моисееву (Лев. 12) женщине, родившей младенца мужского пола, в продолжение 40 дней было запрещено входить в храм Божий. После этого срока мать приходила в храм с младенцем, чтобы принести Господу благодарственную и очистительную жертву. Пресвятая Дева, Матерь Божия, не имела нужды в очищении, ибо неискусомужно родила Источник чистоты и святости, но по глубокому смирению Она подчинилась предписанию закона.

В то время жил в Иерусалиме праведный старец Симеон. Ему было откровение, что он не умрет, пока не увидит Христа Спасителя. По внушению свыше, благочестивый старец пришел в храм в то время, когда Пресвятая Богородица и праведный Иосиф принесли туда Младенца Иисуса, чтобы исполнить законный обряд. Богоприимец Симеон взял Богомладенца на руки, и благословив Бога, изрек пророчество о Спасителе мира: "Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля" (Лк. 2, 29 - 32). Пресвятой Деве праведный Симеон сказал: "Се лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, и Тебе Самой оружие пройдет душу, да откроются помышления многих сердец" (Лк. 2, 35).

В храме была также 84-летняя вдовица Анна пророчица, дочь Фануилова , "которая не отходила от храма, постом и молитвой служа Богу день и ночь. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем (Богомладенце) всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме" (Лк. 2, 37 - 38).

До Рождества Христова все праведные мужи и жены жили верой в Грядущего Мессию Спасителя мира и ожидали Его пришествия. Последние праведники уходящего Ветхого Завета - праведный Симеон и Анна пророчица удостоились встретить в храме Носителя Нового Завета, в Лице Которого уже встретились Божество и человечество.

Праздник Сретения Господня относится к древнейшим праздникам христианской Церкви. Известно, что в день этого торжества произносили проповеди святители Мефодий Патарский (+ 312), Кирилл Иерусалимский (+ 360), Григорий Богослов (+ 389), Амфилохий Иконийский (+ 394), Григорий Нисский (+ 400), Иоанн Златоуст (+ 407). Но, несмотря на раннее происхождение, этот праздник до VI века совершался не так торжественно. В 528 году, при императоре Юстиниане (527 - 565), Антиохию постигло бедствие - землетрясение, от которого погибло много народа. За этим несчастьем последовало другое. В 544 году появилась моровая язва, уносившая ежедневно по несколько тысяч человек. В эти дни всенародного бедствия одному из благочестивых христиан было открыто, чтобы празднование Сретения Господня совершать торжественнее.

Когда в день Сретения Господня было совершено всенощное бдение и крестный ход, бедствия в Византии прекратились. В благодарность Богу, Церковь в 544 году установила праздновать Сретение Господне торжественнее.

Многими песнопениями украсили праздник церковные песнотворцы: в VII веке - святитель Андрей, архиепископ Критский, и в VIII веке - святитель Косма, епископ Маиумский, преподобный Иоанн Дамаскин, святитель Герман, Патриарх Константинопольский, в IX веке - святитель Иосиф Студит, архиепископ Солунский.

Молитва Симеона

протоиерей Андрей Ткачев

Богатство ищут, счастья ждут. А старость не ждут и не ищут. Она приходит сама и без стука. Поначалу человек раздваивается. Внутренне он чувствует себя молодым, а в зеркале видит кого-то сильно помятого. Но потом человек смиряется. Он признает себя стариком и внутри, и снаружи, и если здесь нет отчаяния, нет на Бога обиды, то вполне возможно, что это начало подлинной мудрости.

В древности святость ассоциировали именно со старостью. Тело смирилось, похоть увяла, мир утомил однообразием разыгрывающихся сцен и наглым господством греха. А вера укрепилась, пройдя через искушения, и молитва не умолкла, и мысли об иной жизни занимают сердце, то пугая, то обнадеживая.

У молодых этого нету и близко. Им кажется, что мир можно в карман положить, как «ключ от квартиры, где деньги лежат». Это умирает человек, сложив крестообразно на груди разжатые ладони, и ничего в них не уносит с собой. А рождается человек, крепко сжимая кулачки, и долго потом за все цепляется и хватается, пока, наконец, поймет, что ничего ему по-настоящему не принадлежит.

Возраст понимания, что тебе ничего не принадлежит, есть возраст мудрости и опытной слабости. Ребенок тоже слаб, но слаб неопытно. А старик, миновав сильную зрелость, опять вернулся в немощь, но имеет знание и опыт. В это время он, в идеале, должен иметь веру и молитву. Если нет их у него, значит не тот у него опыт, и старость его рискует представить из себя нечто абсурдное и нравственно отталкивающее.

Мы нынче многого лишены. Цивилизацией нам подарены холодильники и телевизоры вкупе с завышенной самооценкой, зато смысл жизни от нас спрятался. Все как-то перекосилось и набок съехало. Стало трудно говорить о самых простых вещах.

Многие до старости не доживают, то есть перешагивают порог вечности абсолютно сырыми и неготовыми. И это не потому что – война или голод, а потому что наркотики, экстремальные удовольствия и просто грех за компанию с абсурдом пожинают жатву ничуть не меньшую.

Если же доживет до старости человек, то вполне возможно, что будет он при помощи косметики, подтяжек и подрезок обманывать собственное зеркальное отображение. Будет одеваться по-молодежному, ловить новости и делать вид, что он «в курсе». Короче, будет человек смешить юную поросль, для которой и сорокалетние-то люди кажутся динозаврами, не то, что семидесятилетние.

Мы говорим об этом потому, что Младенец Иисус был встречен в Иерусалимском храме именно представителями благочестивой старости. Ветхие, как сам Завет, который они олицетворяли, Симеон и Анна видели в Младенце не просто еще одного ребенка, а – наконец-то пришедшего Христа.

О Симеоне говорено много. Об Анне – меньше. Все, что мы знаем о ней, это то, что она была женщина «достигшая глубокой старости, прожив с мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь» (Лук. 2:36-37).

Быть может, это тот тип женщин, которые умеют любить только раз и, соответственно, только одного человека. Такой же была наша соотечественница – Ксения Петербургская. Мысль о повторном браке для таких женщин невозможна. После смерти супруга они и сами умирают для привычной жизни, и в ожидании ухода из этого мира заняты только молитвой и воздержанием.

Не цепляясь за эту жизнь и ничего в ней для себя не желая, эти люди очень нужны всем остальным. Не будь их, этих всецело отданных Богу людей, кто знает, смогли бы мы, при нашей теплохладности, передать эстафету следующим поколениям? Не обречена ли была бы вера на угасание и исчезновение, если бы хранили и исповедовали ее только такие люди, как мы, и никто лучше нас?

Анна была вознаграждена видением Христа и узнаванием Его! Последнее – самое важное, поскольку видели Христа многие, но узнавали в Нем Мессию далеко не все. И это неузнавание было тем более тяжким, что оставалось оно в людях при слышании проповеди Христовой, при видении исцелений и воскрешений, совершенных Им, при насыщении из рук учеников умноженными Им хлебами.

А Анна ничего еще не видела и не слышала, кроме Маленького Ребенка на руках юной Матери. Но, жившая в Боге, Богом была она научена узнать Искупителя в этом Младенце. Это знание она в себе не удерживала, но «славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме» (Лук. 2:38).

Что до Симеона, то мне кажется очень важным то, что это человек, не боящийся умирать. Его жизнь была не чередой случайных дней, а осмысленным ожиданием встречи с Христом. Знал он и то, что после долгожданной встречи ему нужно будет сей мир покинуть. Встреча состоялась, и старец ушел из храма умирать.

Я уверен, что умирал он без страха. Руки старца помнили теплую тяжесть тела Божьего Сына, и эта память прогоняла всякий страх. Мне неизвестен никто, кто сказал бы об этой смерти, произошедшей после встречи, лучше Бродского.

Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою

как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.

Сретение. Коптская икона

Мы будем умирать. Будем ли мы перед смертью молиться, зависит не в последнюю очередь от того, молимся ли мы сейчас. Удостоит ли нас Господь смерти «безболезненной, непостыдной, мирной» – это вопрос. Может быть, самый важный вопрос.

И мы будем стареть. Мы уже стареем. В этих печальных словах есть немножко радости, радости о том, что избавление приближается. Кто знает, удастся ли нам дожить до почтенного возраста и полной седины? Если удастся, то сохраним ли мы ясный ум и твердую веру, тоже пока неизвестно.

Важно принять жизнь, как подарок, и отпущенную чашу допить до капли, ничего не проливая и не расплескивая. Важно жить так, чтобы пребывая еще на земле, душевные корни пускать в иную, пока еще невидимую для глаз жизнь, и к ней готовиться.

Жизнь молодежи полна целей и планов. Но есть своя цель и у старости. Звучит она грозно, и коротко, и не всем понятно. Цель старости – приготовиться к вечности, и шагнуть в нее с молитвой Симеона: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…»

Сретенье

Иосиф Бродский (посвящение Анне Ахматовой)

Когда Она в церковь впервые внесла Дитя,

находились внутри из числа людей,

находившихся там постоянно,

Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял Младенца из рук Марии;

и три человека вокруг Младенца стояли,

как зыбкая рама,   в то утро,

затеряны в сумраке Храма.

Тот Храм обступал их, как замерший лес.

От взглядов людей и от взоров небес

вершины скрывали, сумев распластаться,          

в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом

свет падал Младенцу; но Он ни о чем

не ведал еще и посапывал сонно,

покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему

о том, что увидит он смертную тьму

не прежде, чем Сына увидит Господня.

Свершилось. И старец промолвил:

'Сегодня, реченное некогда слово храня,

Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,

затем что глаза мои видели это дитя:

Он - Твое продолженье и света источник

для идолов чтящих племен,

и слава Израиля в Нем'. –

Симеон умолкнул. Их всех тишина обступила.

Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

кружилось какое-то время спустя

над их головами, слегка шелестя

под сводами Храма, как некая птица,

что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

И странно им было.

Была тишина не менее странной, чем речь.

Смущена Мария молчала. 'Слова-то какие...'

И старец сказал, повернувшись к Марии:

'В лежащем сейчас на раменах Твоих

паденье одних, возвышенье других,

предмет пререканий и повод к раздорам.

И тем же оружьем, Мария,

которым терзаема плоть Его будет,

Твоя душа будет ранена.

Рана сия даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко

в сердцах человеков, как некое око'.

Он кончил и двинулся к выходу.

Вслед Мария, сутулясь,

и тяжестью лет согбенная Анна безмолвно глядели.

Он шел, уменьшаясь в значенье и теле

для двух этих женщин под сенью колонн.

Почти подгоняем их взглядами, он

шагал по застывшему Храму пустому

к белевшему смутно дверному проему.

И поступь была стариковская тверда.

Лишь голос пророчицы сзади когда раздался,

он шаг придержал свой немного:

но там не его окликали,

а Бога пророчица славить уже начала.

И дверь приближалась. Одежд и чела уж ветер коснулся,

и в уши упрямо  врывался шум жизни за стенами Храма.

Он шел умирать.

И не в уличный гул он, дверь отворивши руками, шагнул,

но в глухонемые владения смерти.

Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.

И образ Младенца с Сияньем вокруг пушистого темени

смертной тропою душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту черную тьму,

в которой дотоле еще никому

дорогу себе озарять не случалось.

Светильник светил, и тропа расширялась.

Март,1972 г.

Сретение Господне
Анатолий Болутенко

У каждой встречи смысл свой и цена,
Встреч у Христа бывало очень много,
Но праздником считается одна,
Когда Младенец в храме встретил Бога.

Уже минули очищенья дни,
Чета святая двинулась в дорогу,
И Первенца в храм принесли они,
Чтобы представить Сына Бога Богу.

Пришли в Иерусалим, попали в храм,
Такое было Божье повеленье,
И Симеон, муж праведный, был там,
Младенца взял, чтоб дать благословенье.

Ему Святой Дух предсказанье дал,
Что не умрёт, пока не встретит Бога,
И, наконец, желанный срок настал:
Узрел Младенца, и ушла тревога.

Встречался в храме Иисус с Отцом,
Благословенье принял на служенье,
Господь увидел пред Своим лицом
Младенца, Он рождён был на спасенье.

Чтобы грехи исчезли, словно тень,
А люди шли по праведным дорогам,
И Сретеньем назвали славный день –
День встречи в Божьем храме Сына с Богом.
 

СРЕТЕНИЕ

Минуло сорок дней для очищенья,
Родители пришли в Иерусалим,
Чтоб выполнить Господне повеленье:
Представить Иисуса перед Ним.

Младенец должен Богу посвящаться,
И жертву принести велел закон,
Чтобы с Христом Господним повстречаться,
Там был благочестивый Симеон.

Муж Симеон Младенца в храме встретил,
Пророчества он ожидал всегда:
Смерть не увидит, Дух Святой отметил,
Доколе не посмотрит на Христа.

В храм Симеон пришёл по вдохновенью,
И принесли Младенца на обряд,
Он Богу дал своё благословенье,
Его на руки взял, был встрече рад.

Сказал: «Владыко, с миром отпускаешь
Раба теперь по слову Твоему,
Спасение народу обещаешь,
Свет к просвещенью даровал ему».

Ведь Дух Святой – Господень глас и око,
Всегда в Его предначертаньи твердь.
Узрели очи Симеона Бога,
Владыко отпустил его на смерть.

Иосиф же и Мать Его дивились,
Что говорил о Нём муж Симеон,
Благословил их, славословья длились,
И Матери Марии сказал он:

«Лежит здесь Иисус Сей на паденье
И на восстанье многих, наконец,
Хоть будут пререканья и сомненья,
Откроются и помыслы сердец».

И встретила Младенца в храме Анна,
Вдова она и Фануила дочь,
Звучала слава с уст её: «Осанна!»
Молилась Анна Богу день и ночь.

В день Сретенья Отец и Сын встречались,
Когда внесла Младенца Матерь в храм,
И Симеон, и Анна преклонялись,
Всегда пред Ним склоняться нужно нам.

Мы празднуем торжественно сегодня,
Оставив за порогом суету,
Чудесный праздник Сретенья Господня,
Возносим славу Господу Христу.

Муж Симеон увидел в храме Бога,
Дня дивной встречи ждал он много лет.
Всем в небеса откроется дорога,
Узри Христа, пойди за Ним вослед!